И где теперь те дальние усадьбы,
Те девушки, что грусть делили с ними
И, с нетерпеньем ожидая свадьбы,
Шептали милого серебряное имя.

Грустили днем в желтеющих аллеях
И дневникам лишь поверяли тайны,
Писали то, о чем сказать не смели,
И думали, что мысли их случайны.

А по ночам, прижавшись к старой няне,
Под неприветный шум осеннего ненастья
И потухавший свет лампадного мерцанья,
Рыдали от тоски, а может быть, от счастья.

1916