Пар их, клубясь, к небесам восходил,
Словно куренья незримых кадил.

Травы друг другу шептали, что вновь
Близко пролита невинная кровь.

Там, за рекой, на лесистой горе
Рыцаря рыцарь убил на заре.

Спящему в сердце вонзил он кинжал,
Сел на коня и от трупа бежал.

В залитой кровью звенящей броне
Скачет он степью на борзом коне.

Мчится по стеблям кровавая весть.
Травы готовят предателю месть.

Пьяными зельями луг напоен,
Всадника клонит властительный сон.

Сходит с коня он. В предутренней мгле
Сладко уснуть на росистой земле.

Вздыбились травы, свистят, поползли,
Сонное тело кругом оплели.

Горло сдавил ему бешеный дрок.
Бьется хрипящий зеленый клубок.

Корни змеятся, под землю бегут,
Стелют для рыцаря темный приют.

Стебли вонзились, как тысячи жал.
Дрогнул еще... И навек замолчал.

Вырос над телом горючий плакун.
Бродит в полях одинокий скакун.

Тщетно за лесом, тиха и бледна,
Девушка будет вздыхать у окна.

Больше не встанет убийца ночной.
Господи, дай ему вечный покой!